Монастырь всегда был одним из духовных и культурных центров Алатыря.
Например, ему был посвящен очерк известного филолога, исследователя древнерусской литературы К.И. Невоструева "О начале Алатырского Киево-Николаевского монастыря", опубликованный в "Вестнике Западной России" в 1866 (№ 8–9), который стал частью собрания славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки.
По поводу основания монастыря есть любопытный факт, о котором свидетельствуют дореволюционные источники: «Вскоре после своего основания, он (женский монастырь) заслужил любовь и расположение к себе горожан, которые от своих избытков щедро жертвовали в монастырь хлеб и другие жизненные припасы». Кроме того, обитель поддерживалась государством.
Монастырю выплачивали ружный оклад из алатырского бюджета, за счет доходных кабацких и таможенных сборов. В 1638 г. игуменье было положено 5 руб., 8 юфтей [это выделанная кожа, которая использовалась для обуви], каждой из 52 монахинь — 2,5 руб., 4 юфти, игумен у — 10 руб., 10 юфтей, черному попу — 8 руб., 8 юфтей, старцу — 3 руб., 5 юфтей; каждому из 7 певцов — 2,5 руб., 4 юфти. Также в монастырь должно было поставляться 60 саженей дров, ведро церковного вина, 0,5 пуда ладана, 4 пуда воска, 6 четвертей пшеницы и 2 пуда патоки на кутью. Перечисленный оклад оставался неизменным до 1705 г.И, хотя летопись обители сегодня большей частью утрачена, она по праву упоминается в современных диссертациях и монографиях. В них Киево-Николаевский Новодевичий монастырь относится к монастырям "правобережья Казанской земли", которые отвечали за христианизацию нерусского населения, с одной стороны, и за интеграцию действий светской власти и "православных корпораций служилых и посадских людей, крестьян" в области управления и обороны территории: ведь город возник как пограничная крепость, закреплявшая за Московией завоеванные территории (хотя эти земли и были частично освоены русскими уже в течение предшествующих двух столетий). Поэтому его история рассматривается на фоне основных событий истории России в 1550-1764 гг.: взаимоотношений царской власти с иосифляиским духовенством, Смуты, церковного раскола, петровских реформ, всей политики государства по отношению к церкви и т.д.
Составлявшие летопись монастыря историки отмечают, что вершина процветания Киево-Николаевского Новодевичьего монастыря приходится на время правления игуменьи Лидии (1876-1908 годы). В этот период монастырский комплекс приобрел свой окончательный вид, а сестры создали монастырю славу крупного духовного, хозяйственного и благотворительного центра.
В обители имелись больница, училище для девочек-сирот и церковно-приходская школа (с 1898 года также была открыта школа церковной грамоты).
Русский букварь для церковно-приходской школы, открытки Елизаветы Бём - иллюстрации к азбуке, свидетельство об окончании церковно-приходской школы
Всегда активно занимались здесь и вопросами «призрения престарелых и увечных лиц». В 1879 году для них строится сохранившееся до наших дней двухэтажное здание богадельни. Эту духовную и общественную миссию Киево-Николаевского Новодевичьего монастыря подчеркивают и современные краеведы. При этом архитектурный комплекс и иконопись монастыря отражает единство обители с культурно-исторической жизнью Алатыря и имеет черты своеобразия при сохранении академического стиля в целом. Так, здесь сохранились иконы местного иконописца И.Я. Шувалова, который расписывал приходские церкви в Алатыре и в селах уезда.
Икона Божией Матери "Донская" кисти И.Я. Шувалова
В свою очередь, архитекторы особую ценность усматривают в храмах обители: по их мнению, здания представляет значительную научную и художественную ценность как своеобразный памятник архитектуры, характеризующий уровень развития зодчества сер. XVIII и 2-й пол. XIX вв.
Монастырь весной (галерея)
Монастырь зимой (галерея)
Возле храмов находятся захоронения известных людей: княгини Оболенской, активного участника войны 1812 года майора Крыжина, настоятельниц обители, одной из которых была игумения Анатолия - известная в миру как писательница-переводчица Анна Алфимова, и других. Часть захоронений сохранилась до сих пор.
Например, сохранился обелиск над могилой княгини Наталии Алексеевны Оболенской - дочери отставного гвардии штабс-капитана А.Н.Панова, который в 1803-1805 гг. был Алатырским уездным предводителем дворянства, и жены князя Николая Андреевича Оболенского, члена Симбирского губернского комитета по улучшению быта крепостных крестьян от уезда.
"Портрет княгини Оболенской" известного портретиста Александра Рослина (1718-93) и обелиск на территории монастыря
Она тоже внесла свой вклад в общественную деятельность мужа. Кроме того, занималась благотворительностью: в Киево-Николаевском монастыре до сих пор сохранилась гостиница для паломников, построенная княгиней.
Немалый интерес исследователей также вызывает личность Анны Ефимовны Алфимовой.
Алфимова происходила из дворянского служилого рода, известного с 16 века. Будущая переводчица родилась, вероятно, в г. Самаре около 1772 года, где прошла ее юность... Личная жизнь Алфимовой не сложилась, поэтому она выбрала монашескую стезю и поступила послушницей в Киево-Николаевский женский монастырь Алатыря. Здесь ее навестил самарский литератор И.А. Второв, так описав перемену в характере старой знакомой: «Она, кажется, стала добрее, любезнее и святее. Она надавала мне несколько тетрадей своего перевода массийоновых проповедей. Всех помнит, любит и прощает за огорчение. Молится о всех… Так же весела и даже шутлива». Как пишет Ю.В. Гусаров, перевод долго проходил «все мытарства духовной цензуры», что заставляло Алфимову совершать поездки в столицу. Книга была анонимно напечатана на средства переводчицы в типографии Императорской Российской академии под названием «Беседы Массийона, епископа Клермонскаго, славного французского проповедника. Собранные и расположенные в систематическом порядке» в 1824-1825 гг. Большую часть тиража издательница передала московскому купцу-книготорговцу А.С. Ширяеву для продажи в пользу алатырского Киево-Николаевского монастыря.
Алфимова подарила свою книгу вдовствующей императрице Марии Федоровне, жене Александра I Елизавете Алексеевне, жене великого князя Михаила Павловича Елене Павловне. В ответ все они, а также фрейлина Елизавета Собакина, передали ей подарки для монастыря: напрестольное Евангелие в серебряном чеканном, богато позолоченном переплете, позолоченный серебряный крест, серебряный позолоченный потир с принадлежностями и др.
Описание всех подарков монарших особ, переданных Алфимовой, даже вошло в инвентарные описи монастырского имущества: "Евангелие в лист большого формата, напечатанное в 1821 году, обложенное малиновым бархатом, с верхней доской серебряной, чеканной, богато позолоченной, с таковым же на нижней доске средником и наугольниками с двумя застежками, звездою малинового бархата, унизанной жемчугом и украшенной стразами. Подарено монастырю императрицей Елизаветой Алексеевной в августе 1825 г. ... Крест напрестольный, серебряный, богато позолоченный, с шестью фенифтяными изображениями, осыпанный стразами и разными мелкими камушками весом в 164 золотника (подарен императрицей Марией Федоровной 20 августа 1825 года)... Потир, при нем доска, звезда, ищица и два блюда серебряные, богато позолоченные, 84 пробы, весом в 212 золотников, копье (подарки великой княжны Елены Павловны)".Церковную утварь пожертвовали еще несколько ее петербургских знакомых. До сих пор историки считают, что это было самым большим частным пожертвованием для монастыря за всю его историю. Однако светская деятельность Алфимовой не понравилась действующей настоятельнице монастыря: ей было отказано в пострижении "за отсутствием вакансии". Анна Ефимовна в итоге, благодаря своим знакомствам, была пострижена в монахини в Спасском женском монастыре Симбирска, после чего снова перевелась в Киево-Николаевский Новодевичий монастырь, ожидать вакансии.
Здесь "ученая монахиня" стала известна епархиальным властям благодаря своей активной деятельности, связанной с попытками на собственные средства устроить в монастыре богадельню (начиная с 1833-34 года), а также проектом пристроек к Покровской церкви, которые архиепископ Симбирский и Сызранский Анатолий оценила как "весьма замысловатый и весьма служащий внутреннему и внешнему благолепию". Поэтому, когда на покой ушла игумения Уалентина, на ее место было предложено поставить монахиню Анатолию.
Восстановленное на основе Федеральной целевой программы "Культура России" здание богадельни монастыря (1888 года).
Как только в 1837 г. она вступила в должность игуменьи, как сразу активизировала ремонтные работы, в которых остро нуждался старый монастырь. Так, после ее рапорта об аварийном состоянии колокольни Киево-Николаевской церкви в монастырь был командирован архитектор. Кроме того, новая настоятельница планировала снести ветхие монашеские кельи, построив на их месте больницу на собственные средства, для чего заготовила строительные материалы. Однако судьба распорядилась иначе - умерла она 7 апреля 1838 г., в светлую неделю после Пасхи, что почитается за свидетельство праведности человека.
Таких ярких личностей в летописи монастыря было немало. Есть они и в современной истории монастыря.
Рассказывает схиигумения Елисавета: Еще у нас есть бывшая акробатка, ей 91 год, она прошла всю войну в труппе лилипутов. Помимо того, она была еще и конферансье...
Закончилась война, они перешли нашу границу и остановились в одной гостинице с комсоставом в ожидании, когда их развезут по всем уголкам СССР. И вот она выходит со своего номера (а она маленькая была, всего 90 сантиметров), а навстречу ей будущий святитель Лука (Войно-Ясенецкий) и говорит: «Ты что здесь делаешь? Тебе здесь не место, ты монахиня, убегай!» И в ту же ночь она убежала.
Товарными поездами, как могла, добралась до Саратова (сама она оттуда) и там узнала, что ее везде ищут, так как она была весьма известной артисткой (в миру Мария Ивановна Романова). И опять товарняками перебралась в Казахстан, где была община во главе с бывшим там в ссылке архимандритом Кириллом, человеком очень высокой духовности.
Потом его перевели в Ригу – и она за ним.
Она постоянно молилась: «Матерь Божия, помоги мне вырасти, и я буду монахиней». И вот по молитвам Божией Матери рост ее увеличился на 50 сантиметров и стала метр сорок, ноги выросли и сейчас она носит 33-34 размер. А прежние маленькие туфельки хранятся у нее до сих пор...
Это было до пострига. А постриг она приняла более 40 лет назад.
Интересна как судьба насельниц и самой обители, так и история Киево-Николаевского Новодевичьего монастыря. Недаром же ему посвящают очерки, стихотворения и картины наши современники.
Картина Александра Токарева, члена Профессионального Союза Художников России c 2011,
член Союза чувашских художников c 2009, посвященная монастырю
Выражая отношение общественности к монастырю, в 2014 году в православном журнале "Бог и человек: вестник Чувашской митрополии" вышла статья директора Алатырского художественного музея, посвященная возрождению Киево-Николаевского Новодевичьего монастыря: в этом году обители исполнилось 375 лет.
К юбилею монастыря был выпущен специальный буклет для паломников. Скачать буклет можно здесь.
